XVIII век – век Просвещения открыл новую страницу в миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. Одним из самых известных миссионеров Вятского края этого времени стал священник Федор Филиппович Ившин. Впервые о его жизни рассказал в своей книге первый вятский историк А. И. Вештомов. Они были современниками, вместе жили в г. Вятке, и, по всей видимости, лично общались.

 По словам А. Вештомова, родился Федор в с. Закаринье в 1703 г. Правда, более ранние документы дают дату ок. 1709 г.р. Приблизительны и данные о месте его рождения. Перепись 1710 г. не указывает среди вятских сел и деревень с. Закаринского – вероятно, что в то время оно еще не было основано. Тем не менее, Ившины, по- видимому, татары, встречаются в Каринской волости Вятского уезда. Встречаются и две русские семьи Ившиных в Хлыновском уезде. Но ни Филиппа – его отца, ни самого Федора среди вятских Ившиных нет. По сведениям Вештомова, Федор родился в семье священника. Не позднее 1729 г. он женился. Чем он занимался в молодые годы и на что содержал семью – неизвестно. В 1737 году он стал служить причетником в храме.

Жизнь Федора была чередой испытаний. Его как нестихарного дьячка по закону забрали рекрутом в армию, но через две недели возвратили на прежнее место. Из-за бедности прихода он был вынужден наняться работником на сплавных судах соликамских соляных промыслов. Вернувшись на родину, Федор стал работать мирским писарем у верхочепецких удмуртов. Духовное происхождение Федора вместе с прекрасным знанием удмуртского языка обратило на него внимание еп. Вениамина (Сахновского) (1739–1742).

 Главным делом вятского архиерея стало обращение в христианство удмуртов, за что его даже называли «апостолом вотяков». Он неоднократно посещал удмуртские селения и наставлял их жителей в вере. За 14 месяцев управления еп. Вениамина было крещено около 170 человек. Но удмурты-христиане жили разрозненно, в их селах даже не было церквей – лишь несколько часовен. Для масштабной миссионерской деятельности были нужны храмы. Своим помощником в этом деле он сделал Федора Ившина, посвятив его еще в 1740 г. священником родного для него с. Закаринского.

 Первый православный приход для удмуртов решено было учредить в с. Елово, расположенном в 150 верстах от г. Хлынова. Вместе с Федором Ившиным владыка заложил и по построении освятил здесь деревянный храм во имя Св. Троицы с приделами двум христианским миссионерам – апостолу Андрею Первозванному и святителю Стефану Пермскому. По желанию крещеных удмуртов о. Феодор как «единственный знаток вотского языка» 18 июля 1741 г. был назначен еп. Вениамином настоятелем нового храма. Ившин оказался человеком большого природного ума, предприимчивым и энергичным. Он оправдал доверие архиерея и вскоре зарекомендовал себя как «первый и главный просветитель северных вотяков».

 Владыка оказывал всяческую помощь и поддержку о. Феодору. Желая, чтобы крещёные удмурты видели искренность и долговременность планов епархии, еп. Вениамин приказал
построить в с. Еловском дом для своих приездов, ходатайствовал перед Синодом о том, чтобы оставить новокрещёным льготы и привилегии. Такое отношение не прошло бесследно – удмурты приезжали к вятскому архиерею целыми семействами и просили крестить. При крещении многие из них получили фамилию Владыкин и отчество Вениаминов – как крещеные самим владыкой Вениамином, а другие – Ившин – по фамилии крестившего их иерея Феодора. Владыка Вениамин требовал, чтобы крещаемые знали следующие молитвы: Иисусову молитву, «Символ веры», «Отче наш» и «Богородице Дево радуйся», «по крещении же наблюдать, дабы некрепко утвердившиеся в вере паки не ринулися в свое погибельное суеверие».

 Село Елово стало опорным пунктом для миссионерской деятельности среди удмуртов. Христианская проповедь стала постепенно расширяться. С 1741 по 1744 гг. вместе со священниками А. Суворовым и Ф. Шибановым о. Федор крестил значительное количество удмуртов в д. Уканской и других прилегающих к ней селениях. В результате в конце 1744 г. удмуртов появилась мысль отделиться от прихода с. Еловского и образовать, при содействии о. Феодора Ившина, свой, в с. Укан.

В 1744–1745 гг. селения вятских удмуртов посетил управляющий Казанской новокрещенской конторой архимадрит Сильвестр (Главатский). После поездки по вятским приделам он предложил построить четыре новые церкви. В 1746 г. вятчане предложили открыть ещё шесть приходов. Таким образом, к 1747 г. было образовано 12 приходов. Причём, о. Феодор Ившин лично обозначал места для строительства новых приходских храмов – Глазов, Понино, Балезино, Полом, Верхоксинское и другие. Но к концу 1747 г. был построен только один храм, остальные лишь к 1751 г. Затем и этот первоначальный запал угас – вплоть до 1764 г. среди вятских вотяков вообще не было открыто ни одного нового прихода, хотя количество новокрещёных продолжало увеличиваться.

 Как протекала миссионерская деятельность? Члены Казанской новокрещенской конторы ездили по удмуртским селениям в сопровождении толмача (переводчика) и нескольких гарнизонных солдат. Приезжая в деревню, они прочитывали на деревенских сходках так называемые увещательные грамоты, в которых иноверцам предлагалось принять крещение, обещалась за это денежная награда и льготы в податях и повинностях; толмач в случае нужды растолковывал инородцам на их языке содержание грамоты.

 Отец Федор, как правило, ездил по селениям без военной поддержки, и сам общался с удмуртами на родном их языке. Знание языка помогало ему в миссионерской деятельности. Отца Феодора называли «смиренномудрым проповедником веры, безбоязненно являвшимся со своей проповедью и среди волновавшейся толпы народной, и пред грозными властями языческими». Однако его твердость в деле христианского просвещения сочеталась с несением многих скорбей. Во время крещения ему приходилось сталкиваться со многими проблемами. С одной стороны, некрещеные единоплеменники часто завидовали и вредили крещеным, поскольку те получали особые льготы. С другой стороны, «нередко лакомые до денег раза по два и по три в разных местах крестилися». Особой болью миссионеров стало то, что новокрещеные удмурты становились христианами по званию, а не по жизни. Более того, далеко не все удмурты с радостью принимали проповедника. Немало было тех, кто, ревностно охраняя обычаи своей веры, активно боролся с о. Феодором. Его осыпали бранью, изгоняли, жестоко избивали, организовывали против него заговоры и покушения, но он смиренно продолжал трудиться ради просвещения светом Христовым.

  В «Истории» Вештомова рассказывается о следующем случае. Когда о. Феодор с прибывшим к нему архим. Сильвестром (Главатским) приехал в с. Вотское (ныне г. Глазов), собралось около 500 некрещеных удмуртов, которые решили расправиться с проповедником. «Собравшись… с дреколием, обступили тот дом, где архимандрит со священником находился, и стали извне запирать двери и закупоривать окна, с тем намерением, дабы зажечь дом и истребить Ившина… При таковой опасности Ившин вырвавшись из дому, стал среди вотяков и начал увещевать их по-прежнему; но воть (удмурты – авт.), имея намерение совсем другое, кричали друг другу, чтоб его бить. При слухе сего поколебалось великодушие Апостола. Он из среды толпы ялся бегу, и, прорываясь сквозь обступивших, получил между прочими не столь опасными ударами один в голову столь действенной, что напечатление онаго осталось у него на всю жизнь». Придя в себя, Ившин направился дальше, в с. Укан «…встречен был и здесь некрещенною вотию с таковым же расположением, как и в прежнем жительстве; но гроза для трусливой впрочем воти, при сем случае с ним бывшая, т.е. два гарнадера (гренадера – авт.), данные ему архимандритом, привела одним своим видом во усмирение целые сотни ея (удмуртов – авт.)».

Но присутствие военных было для него исключением, чем правилом. Обычно он приходил в удмуртские селения один, полагаясь лишь на волю Божию. В летописи Крестовоздвиженского монастыря описывается еще один случай, когда о. Федор чудом избежал смерти: «…Однажды вотяки, испытав, что ни угрозами, ни жестокими побоями не могут избавиться от него, решили, наконец, убить его, и когда он пришел в их селение для просвещения веры Христовой, то они бросились на него с копьями. Видя себя в опасности, проповедник, однако, не потерял присутствия духа, но, вынув указ, которым поручено было ему от начальства обращать вотяков к вере, он покрыл им голову и сказал, что он не страшится смерти, напротив, радуется, если потерпит мученическую кончину. К этому прибавил, что он сожалеет их, ибо, дерзнув изорвать Указ Царского Величества, который он держал на голове, они подвергнуты будут жестокой казни. Вотяки побоялись коснуться царского указа и не сделали проповеднику никакого вреда. Впрочем, в другое время он много потерпел от их побоев; голова его была в ранах, и под старость он лишился зрения и слуха».

Порой были сложности и с русским населением. Так в 1746 г. на о. Феодора священником из соседнего села был написан донос серьезными обвинениями. Несмотря на тяжелые испытания, о. Феодор не отказался от креста проповедника.
Подвергая свою жизнь постоянной опасности, он крестил удмуртов «большими толпами» и за 7лет обратил в христианство ок. 2 тыс. человек. Даже при жизни о. Феодора духовные власти признавали, что он «…по ревности своей имел во увещании и привождении ко святому крещению отяков первенство».

Он участвовал в организации многих приходов, вводил богослужение на удмуртском языке. Он стал духовным отцом сразу для нескольких организованных им приходов, в том числе в Елово, Понино, Глазове, Укане, Балезино. Хорошо изучив удмуртский язык, он стал одним из создателей удмуртской грамматики. Благодаря миссионерской деятельности, имя Феодора Ившина стало одним из самых значимых в истории Удмуртии XVIII века.

Однако внешние обстоятельства, а именно смерть супруги, заставили о. Феодора изменить свою жизнь. По традициям того времени, у вдового священника забиралась грамота, дававшая ему право служить. 20 марта 1749 г. он лишился священнического места в с. Елово, и 22 апреля того же года подал прошение о пострижении. После этого он был отправлен на полгода в Успенский Трифонов монастырь. Достойно проведя в монастыре испытательный срок, в том же году о. Феодор был пострижен с именем Феодот, и уже 3 октября того же года новопостриженный иеромонах был назначен строителем (настоятелем) Верхочепецкого Крестовоздвиженского монастыря. Строитель пришелся по душе местному населению. Уже в следующем году «Крестовоздвиженского монастыря вотчин старосты Ивана Дранишникова да выборного Зиновья Смолянинова со крестьяны» обратились к еп. Антонию с прошением возвести строителя иеромонаха Феодота в звание игумена «…по его состоянию и житию честному и до экономии прилежно тшателному». 10 мая 1750 г. архиерей разрешил это посвящение «…для лутчаго в том монастыре в церковном священнослужении благолепия и всяких монастырских и вотчинных дел исправления». Однако последующая жизнь игумена Феодота напоминала скитания: в условиях частого отсутствия настоятелей, вятские архиереи постоянно переводили его из монастыря в монастырь, поскольку доверяли ему как человеку духовно опытному и не искушенному в делах управления. В июне 1853 г. он упоминается настоятелем Подгородного Богословского монастыря, а в августе того же года – уже наместником Успенского Трифонова монастыря.

Позднее он вновь стал настоятелем Верхочепецкой обители. Он много заботился о благоустройстве вверенных ему обителей. Так, находясь в Верхочепецком монастыре, он предложил начать там каменное строительство, но из-за отсутствия средств его инициатива была отклонена. В Подгородном монастыре он предложил сделать иконостас для храма. Чтобы получить дополнительные средства на его сооружение, он попросил жалование, положенное ему по закону за годы, когда он возглавлял новокрещенский приход.

Однако и в эти годы не все в его жизни было спокойно. 3 октября 1761 г. в Вятской духовной консистории началось следствие. Причиной стала жалоба крестьян Крестовоздвиженского монастыря, которые обвинили игумена Феодота в «обидах» и «притеснениях». В ходе следствия выяснилось, что приговор сочинили заочно прибывшие в монастырь 6 человек. По словам же самих монастырских крестьян, приговора они не сочиняли, об о. Феодоте отзывались как о хорошем игумене и просили его оставить во главе обители. Тем не менее, из-за произошедшей ссоры епархиальное начальство все-таки решило его уволить на обещание в Успенский Трифонов монастырь. Правда, уже на следующий год, 2 июля 1762 г., игумен Феодот Ившин был переведен на место покойного игумена Германа в Чердынский монастырь.

В 1770-е гг. он вновь упоминается заштатным игуменом в Трифоновом монастыре. В должности наместника он управлял Успенским монастырем в период от отстранения от должности архим. Андрея (20.12.1771) до поставления 12 августа 1772 г. нового архим. Поликрапа.  Вновь Успенский монастырь оказался без управляющего после смерти архим. Транквиллина (7.02.1776). Сначала временноуправляющим монастыря был назначен казначей иером. Игнатий. Но 14 марта еп. Лаврентий указал, что поскольку «…казначей человек молодой, а притом и иеродиакон, то старейшая того монастыря братия могут делать ему в распоряжениях ослушания», поэтому управление обителью до назначения нового архимандрита вновь было поручено заштатному игумену Феодоту (Ившину). Он исправлял свою должность до 6 октября 1776 г., когда новым настоятелем был назначен архим. Каллист.

Иногда сами архиереи просили престарелого игумена последить в их отсутствие за Архиерейским домом. 5 марта 1782 г. вятский епископ указал о. Феодота на время своей поездки в Уфу «…для соблюдения чина, порядка и благонадежности» перевести из Успенскогомонастыря в Архиерейский дом, чтобы среди монахов не было «непорядка и безчиния и паче пианства». Покидал ли после этого о. Феодот Успенский монастырь – не известно. По непроверенным данным, в 1788 г. он вновь проживал в Крестовоздвиженском монастыре на покое.

Тем не менее, точно известно, что скончался он в Успенском Трифоновом монастыре в 1797 г. в глубокой старости в возрасте ок. 90 лет. Похоронили игумена Феодота согласно его завещанию в удмуртском с. Елово «под церковным настилом, за правым клиросом». Вятские архиереи чтили его память и, приезжая в Елово, совершали молитвы над его могилой.

Что касается семьи о. Феодора, его дочь Елена (ок. 1729–1788) вышла замуж за Кузьму Широкшина (ок. 1731 – до 1781), ставшего сначала пономарем в с. Елово (с 3.09.1746, по другим сведениям – с 8.12.1748), затем служил там священником. Также у Федора Ившина был сын Сидор (ок. 1741 г.р.) и внук Стефан Исидоров Ившин (1759–1822), служивший настоятелем в с. Елово и также владевший удмуртским языком.

 Кустова Елена Витальевна, к.и.н.., доцент кафедры Отечественной Истории ВятГГУ, г. Вятка